​

БОЕВОЙ КОНТИНЕНТ

Глава 1. Континент Доулуо, Тан Сан в другом мире

предыдущая глава   Глава 1. Континент Доулуо, Тан Сан в другом мире   следующая глава

Континент Доулоу, южно-восточная часть Империя Небесного Доу, провинция Фасинуо.

Деревня Святого Духа. По названию можно бы предположить, что это удивительная деревня, но на деле это просто маленькая деревушка из трёх сотен семей на юге от города Ноадин, что в провинции Фасинуо.

Назвали её так, ибо согласно легенде, сотню лет тому назад отсюда произошёл Мастер Духа титула Мудрец Духа. Это также является вечным поводом для гордости жителей Деревни Святого Духа.

Окрестности деревни Святого Духа представляют собой обширные фермерские угодья, и ничего более. Там растят зерно и овощи, а после пересылают их в город Ноадин. Тот расположен прямо посреди провинции Фасинуо, и, хоть и не считается большим городом, но, находясь близко к границе с другой империей, представляет собой торговый пункт для торговцев из обеих великих империй. Соответственно, город процветает, и жизненные условия крестьян из ближайших к нему деревень были лучше, чем где-либо ещё.

На раннем восходе, на далёком востоке, небо было бледно-серого цвета. На вершине небольшого стометрового холма возле деревни Святого Духа был заметен тонкий и маленький силуэт.

Это был ребёнок пяти или шести лет. На вид каждый день он проводил под солнцем. Кожа его была здорового пшеничного цвета, его чёрные, короткие волосы были аккуратно уложены, а его одёжки, хоть были и простыми, но чистыми.

Для ребёнка такого возраста взобраться на этот стометровый холм – задача не из лёгких, но, как ни странно, когда он достиг вершины, его лицо было совсем не красным, а дыхание оставалось ровным. Его взгляд выражал довольство и удовлетворение.

Мальчик сел на вершину холма, глаза его непоколебимо уставились на восток, где утреннее небо постепенно светлело. Он начал медленно вдыхать через нос, и нежно выдыхать через рот; постепенно продолжительные вдохи и выдохи превратились в ритмичный цикл.

В процессе его глаза были широко открыты. Едва заметные следы фиолетового Ци сверкали в растущем свете восхода на далёком горизонте. Без великолепного зрения и концентрации это было бы невозможно заметить.

При виде фиолетового Ци мальчик сосредоточился настолько, что даже перестал выдыхать, а лишь легко и медленно выдыхал. В тоже время его глаза настойчиво уставились на мерцающий фиолетовый свет.

Скоро фиолетовое Ци исчезло; к моменту, как восточное сияние превратилось в дневной свет, оно полностью испарилось.

Только тогда мальчик с протяжным выдохом густого внутреннего Ци медленно закрыл свои глаза. Белое Ци выплеснулось из его рта, будто развёртывающийся рулон шёлка, прежде чем медленно раствориться.

После продолжительного сидения в тишине мальчик опять открыл свои глаза. В центре его глаз, что удивительно, возможно, из-за неочищенного фиолетового Ци оставалось светло-фиолетовое сияние. Оно вскоре исчезло, но факт его существования был неоспорим.

С удручённым вздохом лицо мальчика скорчилось в неподходящей для его возраста гримасе. Он покачал головой и сказал сам себе:

- Всё не выходит. Моё умение Мистических Небес всё ещё не в состоянии прорвать первую серьёзную преграду. Уже целых три месяца так, почему? Даже Фиолетовый Глаз Демона, который полагается в культивации на фиолетовое Ци, с востока демонстрирует лучший прогресс. Пока умения Мистических Небес не в состоянии прорвать преграду, моя Мистическая Нефритовая рука также не может прогрессировать. Когда я впервые культивировал до границы между первым и вторым уровнем, у меня не было таких проблем. Отчего, когда в умении Мистических Небес всего девять уровней, столько проблем мне доставляет именно первый? Это из-за разницы между этим миром и моим родным?

Этот ребёнок, прибывший в этот мир пять лет назад, был никем иным, как Тан Санем из секты Тан, что сбросился с обрыва за свои идеалы.

Когда он пришёл в сознание, то сначала почувствовал тепло, а после понял, что он не в состоянии пошевелится. Однако ожидаемая смерть не пришла, и он родился в этом мире.

Тан Сан долго не понимал, что происходит. Он не умер, он и не был тем же Тан Санем.

Перерождённому Тан Саню потребовалась около года, чтобы выучить язык этого мира. Он всё ещё помнил, что когда он только родился, хоть он и не мог открыть свои глаза и посмотреть, он слышал глубокий звук сердца разрывающего, отчаянного мужского воя, будто у кого-то разрывались лёгкие.

Когда он выучил язык этого мира, он, благодаря своей выдающейся памяти, невольно вспомнил, что прокричал мужчина:

- Третья сестра, не оставляй меня.

Этим мужчиной был его отец, Тан Хао. Его мать в этом мире умерла из-за проблемных родов.

Будь на то тёмная воля богов или просто совпадение, но Тан Хао назвал его Тан Сан в честь своей умершей жены.

Поэтому, деревенские дети его возраста каждый день собирались посмеяться над ним. Тем не менее в своём сердце Тан Сан был доволен. В конце концов, он пользовался этим именем на протяжении почти тридцати лет в другом мире. Он был рад просто тому, что оно напоминало ему о его прошлой жизни.

Когда он только появился в этом мире, Тань Сан сперва был шокирован и напуган. Но в итоге последующего возбуждения и текущего спокойствия он полностью принял действительность, какой он её видел, а именно вторым шансом, дарованным небом. Здесь он может реализовать величайшую мечту, что была у него в прошлой жизни.

Хоть он пришёл в этот мир голым, у Тань Сана всё ещё было его величайшее сокровище - его память. Как самый выдающийся гений Внешней Секты Тан, он наизусть знал все методы производства различных механизмов секты, включая секретное оружие.

Кроме того, он в своё время заполучил редчайший в Секте Тан манускрипт, столь желанный им на протяжении многих лет. Изучая его, он вызубрил разумом и выучил сердцем Драгоценные Записи Мистических Небес, принадлежащие Внутренней Секте. С помощью этого Тан Сан надеялся воспроизвести величие Секты Тан в этом мире.

- Пора возвращаться.

Тан Сан глянул на цвет неба, его худое и маленькое тело вскочило и побежало вниз по холму. Если бы кто-нибудь увидел его в этот момент, они бы определённо уставились на него с выпученными глазами. Каждый его шаг перемещал его на три и треть метра. Расщелины и неровности поверхности холма нисколько не мешали, он в лёгкую избегал и перепрыгивал их. Даже по сравнению с взрослыми, он был намного быстрее.

Что было эссенцией Секты Тан? Скрытое оружие, яды и умения быстрого и лёгкого перемещения.

Главным различием между Внутренней и Внешней Сектой Тан были методы использования скрытого оружия. Внешняя секта отдавало приоритет механизмам, в то время как внутренняя секта полагалась на чистую технику и умение. Яды были прерогативой внешней секты, в то время как во внутренней секте скрытое оружие передавалось напрямую от мастера к ученику, и мало кто пользовался ядами, так как в них, по сути, не было нужды.

Книга Мистических Сокровищ Небес описывала только шесть видов боевых искусств. В их числе была техника внутренней силы "Мистический Небесный Навык", техника для тренировки рук "Мистическая Нефритовая Рука", техника улучшения зрения "Фиолетовое Демоническое Око", техника захвата "Журавль, Хватающий Дракона", техника легкого тела "Запутывающие Следы Призрачной Тени", а также техника использования скрытого оружия "Сотня Воплощений Скрытого Оружия".

Первые пять умений были базовыми, ведь без прочной основы и ресурсов как можно было понять сущность скрытого оружия клана Тан?

Начав тренировать Мистический Небесный Навык в возрасте одного года, Тан Сан, которому сейчас уже было шесть лет, все ещё закладывал основы.

Семья Тан Сана жила в западной части деревни Святого Духа, неподалеку от старосты деревни, в кирпичном доме с тремя комнатами, который, можно сказать, был самым потрепанным во всей деревне. На двери висела деревянная табличка, около метра в диаметре, где был нарисован незамысловатый молот. В этом мире молот был самым распространенным символом кузнеца.

Все верно. Отец Тан Сана, Тан Хао, был кузнецом, единственным во всей деревне.

В этом мире кузнечное дело, можно сказать, было самым незначительным ремеслом. Ведь по определенным причинам лучшее оружие этого мира ковали не кузнецы.

Но даже при этом, учитывая, что Тан Хао был единственным кузнецом в деревне, они с Тан Санем не должны были жить настолько бедно...

Войдя в дом, Тан Сан сразу почуял аромат риса. Но не Тан Хао готовил для него завтрак, а он сам готовил его для своего отца.

С четырёх лет, когда Тан Сан подрос достаточно, чтобы доставать до кухонного стола, готовка стала его ежедневным занятием, хотя ему и приходилось вставать на стул, чтобы достать до поверхности кухонного стола.

Это произошло не потому, что Тан Хао требовал готовить ему, а потому, что в противном случае Тан Сан практически никогда не смог бы наедаться досыта.

Тан Сан подошёл к столу, с наработанным проворством встал на деревянную табуретку, снял крышку с большого железного котелка, из которого повеяло ароматным рисом, ведь каша готовилась уже достаточно долго.

Каждый день, перед тем как подняться на холм, Тан Сан обязательно клал рис в котелок и заготавливал дрова так, чтобы по его возвращении рисовая каша уже была бы готова.

Взяв две потрепанные старые миски с более чем десятью зазубринами по краям, Тан Сан бережно наложил в обе миски каши и положил их на стол позади себя. Количество рисовых зернышек без труда можно было определить на глаз. И для растущего организма Тан Сана такого скромного питания было явно недостаточно; вот почему он был худым, словно тростинка.

– Пап, иди к столу, - позвал Тан Сан отца.

Спустя долгое время тканевая дверь, ведущая в дальнюю комнату, приподнялась, и откуда, немного пошатываясь, вышла большая фигура.

Это был мужчина средних лет, на вид ему было около пятидесяти. Телосложения он был все еще чрезвычайно крупного и крепкого, но никто бы и не подумал хвалить его манеру одеваться.

На нем была поношенная рваная одежда, демонстрирующая кожу с бронзовым оттенком, ведь заплаток было не так уж и много. В молодости у него, должно быть, были хорошие черты лица. Но сейчас он находился в полубессознательном состоянии, лицо его приобрело землистый оттенок, виднелась пара заспанных глаз, растрепанные волосы, словно птичье гнездо, и борода, которую очень давно не приводили в порядок. Взгляд его был тусклым и безжизненным. И, несмотря на то, что уже наступило утро, от него всё ещё разило алкоголем. Но Тан Сан не выражал своего неодобрения.

Это был Тан Хао, отец Тан Сана в этом мире.

Пока Тан Сан подрастал, он никогда не знал отцовской любви. Отношение к нему Тан Хао с самого начала никогда не менялось – он не обращал на него внимания. Хоть сначала отец и готовил для него немного еды, время шло, и когда Тан Сан стал самостоятельно готовить, Тан Хао стал ещё более безразличным ко всему. Так их дом стал таким бедным, что в нём даже не было добротной мебели, а также у них были проблемы с едой. Все в основном из-за того, что Тан Хао тратил весь свой небольшой доход от кузнечного дела на выпивку.

Хоть Тан Сан был уже большим ребенком, его отцу в действительности было около тридцати лет. Женился он рано, когда ему не было и тридцати, но, тем не менее, Тан Хао казался намного старше, скорее, он напоминал дедушку Тан Сана.

Что же касается поведения Тан Хао, то Тан Сан не держал на него обиды. В прошлой жизни он был сиротой. Сейчас же, хотя Тан Хао и относился к нему плохо, у него хотя бы была семья. Это уже заставляло его чувствовать себя удовлетворенным. По крайней мере, здесь был человек, которого он мог назвать отцом.

Тан Хао схватил миску со стола и, не боясь обжечься, большими глотками быстро съел кашу. Его хмурое, землистого цвета лицо, казалось, приобрело немного лоска.